Анатолий Волков

      Вот вы говорите: щука. Дескать, Ивану Петровичу чуть палец не оттяпала, когда он стал доставать крючок, а Федора Ивановича так хвостом ударила по физиономии, что леска Ч пополам, рыболов Ч в грязь, а щука Ч в воду.
      Или, к примеру, один товарищ рассказывал, как некая щука отрицательно отнеслась к попытке ее сфотографировать и что и этого получилось.
       Все эти случаи, конечно, малоприятные. Но перенести их можно без особого нервного потрясения. И они вовсе не таковы, чтобы окончательно испортить отношения со щукой.
       А вот меня щука чуть не утопила, да и рыбалку хорошую испортила.
       Организовали мы однажды коллективный выезд на рыбную ловлю. Поехали на Сылву. Река хорошая. Погода летняя, теплая, все цветет, благоухает, даже ветра нет. И я захватил с собой надувную резиновую лодку.
       Лодка Ч одно название, просто поплавок. Она удерживает одного человека с рюкзаком да с удочками. И плавать на ней можно только в теплую и тихую погоду. Потому что, как я думаю, в такую погоду тонуть куда приятнее...
       Приехали мы, разобрали снасти и разошлись кто куда. Известно, река Ч не озеро, иди в любую сторону хоть пять километров и выбирай место по вкусу.
       Тут же, у автомашины, я накачал свой резиновый корабль, уложил пожитки, сел, оттолкнулся от берега и поплыл.
       А уж плаванье на этой лодке! Чуть поддать слева, она вправо сделает оборот, а то и два. Нажмешь справа, она Ч круг влево. Словом, как водяной жучок, который мечется в воде по спирали.
       Надо было мне подняться вверх по течению километра полтора. А поскольку было это еще до закрытий Камской плотины, вода в Сылве шла без особой задержки. И через десять минут я убедился, что Пройти дистанцию я смогу часов за двенадцать.
       Словом, вышел я на берег, взвалил рюкзак на плечи и минут через двадцать оказался на месте.
       Представьте себе высокий, поросший густым еловым лесом склон, под которым река делает крутой поворот. А на другом берегу большой и глубокий затон в лугах.
       В вершине затона, разбивая течение на два рукава, уютно пристроился небольшой островок, поросший тальником и осокой.
       Я погрузился в лодку, переплыл и с трудом добрался до нижнего конца островка. Забрался в осоку и стал налаживать удочки.
       Место славное! Возле меня тиховодье, глубина метра полтора. А вблизи проходит главная струя. К ней я и начал забрасывать.
       Рыбачил я на две удочки, клевало превосходно, и скучать было некогда. То славный окунь, то добрая плотва, то голавленок. Уже с десяток окуней и сорог плескалось у меня в корзинке, когда метрах в тридцати ниже раза два ударила крупная рыба. лНу,Ч думаю,Ч щука вышла на промысел.
       Вот сейчас расшумится, отгонит рыбу. Конечно, можно было бы щуке крикнуть: дескать, уходи подобру-поздорову, не мешай удить! Да бес шепнул: лПоймай-ка ее! Подумал я, что ассортимент моей рыбы не ухудшится, если в корзинке появится щука, и... взялся за спиннинг.
       Сложил удилище, приспособил катушку, только оснастил не по-спиннинговому: надел на леску скользящий поплавок, приспособил грузило и поводок с тройником и насадил маленькую сорожку.
       Привязал к леске повыше поплавка ограничитель, раскачал наживку да легонько и положил ее на струю. Поплавок с живцом понесло вниз, а я метр за метром начал сдавать шнур с катушки. Вот уж и поплавок чуть виден: хватит. Затормозил катушку, и течение начало отбивать поплавок к середине затона, как раз туда, где била щука.
       Ч Ну, зубатая, хватай, я жду!
       Только сказал, она и впрямь хватила. Около поплавка образовался бурун, леска натянулась. Выждал я немного и подсек.
       Тут-то она и заходила! Крупная! Сдал я ей шнура метров с десяток, а потом взялся накручивать.
       А сижу на осоке. Корма лодки на месте, нос так и рыщет во все стороны. Юлит, юлит подо мной челночок, кто кого водит: я ли щуку или она меня?
       Все же метр за метром тянул я шнур, и уже высунулась щучья пасть невдалеке от лодки.
       Посмотрел я на рыбину и сразу же перевел взгляд на корзинку: не влезет туда, придется кукан делать. А щука опять в глубину потянула. Выдал я ей метров пять шнура, а сам думаю: лНадо быть осторожнее,Ч заметил, что тройник снаружи держит рыбу лини. одним поддевом.
       Выдохлась, наконец, щука. Покорно повернулась носом к лодке. Сунул я подсачек в воду левой рукой, а правой старался направить рыбу в его горловину. И такая досада: нужна еще одна рука. Лески многовато. Надо бы метра три убрать, а нечем. Обе руки заняты!
       А тут еще лодка: щука влево Ч она вправо, щука вправо, она - влево. Хоть караул кричи! Так и не взял рыбу подсачком; нырнула она под лодку.
       Снасть остановилась. Подергал за леску Ч подалась, и вскоре Показался пустой тройник. И так мне обидно стало, что ушла рыба. И рыбалка испорчена: пока-то рыба успокоится после такой возни, а уж на носу вечер.
       Уложил я спиннинг, ругнул щуку еще раз и взялся снова на поплавочные.
       Потянулся к мешочку с червями, а он в воде плавает. И рюкзак в воде. И ноги у меня в воде по щиколотку, только в резиновых сапогах я этого не чувствую. И вода все прибывает.
       Схватился за веслоЧ к берегу. Хорошо, что он недалеко был, Вытащил лодку, вылил ведра четыре воды из нее. В самой середине дно как ножом прорезано. Ровная такая дырка, сантиметра три длиной. Вот и догадайся, откуда она взялась?
       Положение пиковое: лодка порвана, черви подмочены, у берега мелко, не порыбачишь! Думал, думал. А ведь это щука подстроила мне такое! Бросилась она подлодку, пошла под самой лодкой, и один из поддевов тройника впился в дно. Острый крючок, как бритва, распорол материал, потом остановился, и это позволило щуке сойти с крючка. А крючок, когда я его подергал, выпал из прорези вот и все.
       Словом, пропала моя рыбалка в тот вечер, тем более, что в суматохе корзина опрокинулась и наловленная рыба ушла.
       Надо полагать, что в Сылве произошел весьма редкий случай: щука получила благодарственный адрес от окуней и плотвы.
       Так что уж кому-кому, а мне доподлинно известен коварный щучий характер.

печатается по изданию Рыболов-Спортсмен, 1958